Словно коршун,
Простирающий легкие крылья
Среди утренних туч
И следящий добычу, -
Воспари, песнь моя.
Ибо господним перстом
Каждому путь
Предуказан,
Путь, что счастливца
Скоро домчит
К цели отрадной,
Тот же, кто в тщетном
Противоборстве
С нитью неумолимой,
Тот знает пускай:
Беспощадные ножницы
Однажды ее пересекут.
В трепете зарослей
Дикая тварь теснится,
И забрались в свои трясины
Богачи
И птахи лесные.
Просто - брести
За колесницей Фортуны,
С терпеливым обозом
По исправным дорогам
За поездом княжьим.
Но кто там один?
Исчезает в чащобе тропа,
И сплетается поросль
У него за спиной,
Подымаются травы,
Глушь поглощает его.
Кто уврачует больного,
Если бальзам для него
Отравился в отраву,
Больного, который вкусил
Ненависть – в чаще любви?
Прежде презренный, ныне презревший,
Потаенно он истощает
Богатство своих достоинств
В себялюбивой тщете.
Если есть на лире твоей,
Отче любви,
Хоть единый звук,
Его слуху внятный, -
Услади ему сердце!
Взор яви из-за туч,
Освети родники без числа
Жаждущему в пустыне!
Ты, умножающий радость
Каждому тысячекратно,
Охотников благослови,
Идущих по следу на зверя
С юным задором
И жаждой убийства –
Спешащих отмстить
Тому, от кого крестьянин
Уже долгие годы
Оборонялся дубиной.
Но укрой одинокого
В золотых облаках твоих!
И зеленью зимней –
Пока не распустятся розы –
Влажные кудри увей,
О любовь, твоего певца!
Твой мерцающий факел
Сопровождает его
В раздолах пустых,
На топких дорогах,
В полночь на бродах;
А радужным утром
Ты смеешься сердцу его,
И в колющем ветре
Ввысь возносишь;
Ледяные потоки со скал
Низвергаются в песнь его,
И алтарь благодарного сердца
Озарен снеговою шапкой
Вершины, внушающей страх,
Которую сонмищем духов
Увенчали народы.
С непостижимой душой,
Открытою тайной,
Из-за туч он взирает
На изумленный мир,
На избыток его богатств,
Которые он орошает
Из артерий собратьев своих.